Лопухин, Алексей Александрович

Алексей Александрович Лопухин
8-й Директор Департамента полиции
9 мая 1902 — 4 марта 1905
Предшественник:	С.Э.Зволянский
Преемник:	С.Г.Коваленский
Губернатор Эстляндской губернии
1905 — 1905
Предшественник:	Алексей Валерианович Бельгард
Преемник:	Александр Николаевич Гирс
Рождение:	1864 год(1864) Орёл (город), Российская империя
Смерть:	1 марта 1928(1928-03-01) Париж, Франция
Образование:	Московский университет

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Лопухин.

Алексе́й Алекса́ндрович Лопухи́н (1864(1864), Орёл — 1 марта 1928, Париж) — русский судебный и административный деятель, директор Департамента полиции в 1902 — 1905 годах. Сын прокурора Петербургской судебной палаты А. А. Лопухина. Брат героя Первой мировой войны генерала Д. А. Лопухина^[1] и губернатора В. А. Лопухина. Был женат на сестре князя С. Д. Урусова.

Биография

Семья Лопухина принадлежала к старинному дворянскому роду, происходившему от полулегендарного косожского князя Редеди; была не слишком богата, но и не бедна: по наследству Лопухин получил свыше 1000 десятин земли в Орловской и Смоленской губерниях^[2]. В Орловской мужской гимназии его одноклассником был П. А. Столыпин. В 1881 году поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил со степенью кандидата прав. В университетские годы был близок к умеренно-либеральным кругам и дружил с князем С. Н. Трубецким.

С 1886 года находился на службе в Тульском окружном суде, с 1890 года — товарищ прокурора Рязанского окружного суда, а с 1893 года — Московского окружного суда. В этом качестве Лопухин, в частности, расследовал дело приват-доцента Московского университета П. Н. Милюкова. «Либерализм Лопухина, — вспоминал Милюков, — не помешал ему произвести расследование по всем правилам искусства. Он привёз с собой стенографическую копию моих нижегородских лекций с подчёркнутыми красным карандашом криминальными местами и заставил меня раскрыть их смысл»^[3]. В 1896 году Лопухин был назначен прокурором Тверского окружного суда, в 1899 году — Московского, а в 1900 году — Петербургского окружного суда. В 1902 году — прокурор Харьковской судебной палаты.

Дети: Варвара, в замужестве Чичерина,^[4] и Мария^[5].

Во главе Департамента полиции

В 1902 году решением министра внутренних дел В. К. Плеве Лопухин был назначен исполняющим обязанности директора Департамента полиции, а в 1903 году утверждён в этой должности. Человек либеральных взглядов, Лопухин этом посту выступил решительным противником системы полицейской провокации. В 1904 году под его руководством было составлено «Временное положение об охранных отделениях», которое запрещало начальникам охранных отделений использовать секретных агентов для организации государственных преступлений; Лопухин подал на имя императора аналитическую записку, в которой утверждал, что с революцией следует бороться не только с помощью полицейских мер, но и с помощью законодательных реформ.

В бытность Лопухина директором Департамента полиции в стране начались революционные события. В 1904 году террористом Е. Созоновым был убит министр внутренних дел Плеве, в конце 1904 — начале 1905 года в Петербурге и Москве прокатилась волна забастовок. 9 января организованное священником Георгием Гапоном мирное шествие к Зимнему дворцу было расстреляно. Принятые Департаментом полиции меры по аресту Гапона не увенчались успехом^[6]. Когда после Кровавого воскресенья Охранному отделению стало известно о том, что эсеры вынесли смертный приговор вел. князю Сергею Александровичу, в то время командующему Московским военным округом, генерал-губернатор Петербурга Д. Ф. Трепов просил Лопухина ассигновать 30 тысяч рублей для усиления охраны великого князя. Лопухин отказал. 4 февраля 1905 года великий князь был убит эсером-боевиком И. П. Каляевым, Лопухин был обвинён в непринятии необходимых мер для его охраны и 4 марта 1905 года смещён с поста директора Департамента полиции.

В 1905—1907 годах

Лопухин был назначен губернатором Эстляндии. Неприятие сугубо полицейских методов борьбы с революцией позволило ему продержаться на этом посту всего полгода. В то время как в разных городах Российской империи, включая Петербург и Москву, полиция боролась с революцией с помощью погромщиков из «Союза русского народа» и других аналогичных организаций^[7], Лопухин в Эстляндии призвал революционных рабочих организовать вооружённые отряды для помощи полиции в борьбе с погромщиками, и рабочие откликнулись на этот призыв. 27 октября 1905 года Лопухин был обвинен в попустительстве революционному движению и уволен от должности губернатора с причислением к Министерству внутренних дел.

Уже в Эстляндии Лопухин фактически оказался в лагере оппозиции и по возвращении в Петербург, проведя собственное расследование, в 1906 году выступил с разоблачениями деятельности Департамента полиции. В октябре 1906 года он подал министру внутренних дел П. А. Столыпину рапорт, в котором сообщал о том, что в помещении губернского жандармского управления печатались листовки с призывами к погромам, что полиция сама организует черносотенные банды и об их деятельности комендант императорского двора лично докладывает Николаю II; Лопухин утверждал, что только благодаря деятельности Петербургского совета рабочих депутатов столица избежала погромов, произошедших в ряде других городов. Копию своего рапорта Лопухин направил в суд, где проходили слушания по делу Петербургского совета, и изъявил готовность выступить в качестве свидетеля. Суд, однако, отказался заслушать его показания: письмо Лопухина, зачитанное в заседании 13 октября, и без того произвело эффект разорвавшейся бомбы^[8].

Об этой деятельности полиции и о заявлении капитана жандармского корпуса М. С. Комиссарова: «Погром устроить можно какой угодно, хотите на десять человек, а хотите на десять тысяч», — Лопухин ещё в начале 1906 года сообщал С. Ю. Витте (будучи в то время ещё премьер-министром, Витте не дал хода делу) и товарищу министра внутренних дел С. Д. Урусову, с которым был связан родственными узами. Став депутатом I Государственной думы, князь Урусов в июне обнародовал результаты расследования Лопухина^[9], Дума сделала запрос Столыпину, который, однако, отрицал как существование типографии, так и причастность полиции к погромам.

Уволенный из министрества внутренних дел (и сам оказавшийся под наблюдением Департамента полиции), Лопухин пытался вступить в коллегию присяжных поверенных, но получил отказ, как бывший сотрудник полиции; он занялся частной юридической практикой, а позже предпринимательством, учредив акционерное общество. Из-за прежней службы в полиции Лопухину было отказано и в приёме в конституционно-демократическую партию^[10].

В. Л. Бурцев, фотография Карла Буллы (начало 1900-х)

Ничего не добившись ни в суде, ни в Думе, вскоре распущенной Столыпиным, Лопухин результаты своих расследований изложил в книге «Из итогов служебного опыта. Настоящее и будущее русской полиции», изданной в 1907 году. Известный петербургский журналист В. Л. Бурцев, издававший в то время исторический журнал «Былое», не раз обращался к Лопухину с просьбой написать для этого журнала воспоминания; но Лопухин отказывался, не желая разглашать то, что разглашению не подлежало^[11].

Дело Азефа

В истории имя А. А. Лопухина связывается в первую очередь с делом Е. Ф. Азефа, в разоблачении которого бывший директор Департамента полиции сыграл важную роль.

В 1906 году к В. Л. Бурцеву пришел чиновник для особых поручений при варшавском охранном отделении М. Е. Бакай и, по словам Б. Савинкова, «сперва предложил… некоторые секретные документы для напечатания, а затем указал ему приметы и имена ряда секретных полицейских сотрудников»^[12]. Так, Бакай сообщал, что среди членов партии эсеров с момента её основания был «один субъект, по профессии инженер, — он был провокатором, носил псевдоним у охранников „Раскин“ и числился при департаменте полиции»^[13]. Бакай рассказал Бурцеву все, что ему было известно об этом агенте, и, проведя собственное расследование, Бурцев вышел на руководителя Боевой организации партии эсеров. За подтверждением он в сентябре 1908 года обратился к Лопухину^[14].

Е. Ф. Азеф, фотография из секретного архива Департамента полиции

По свидетельству Бурцева, Лопухин только теперь, слушая его рассказ о деятельности «Раскина», осознал, что полиция через своего агента оказалась прямо причастна к убийству Плеве и вел. князя Сергея Александровича, и был этим потрясён^[15]. Он подтвердил, что «Раскин» — не кто иной, как Азеф, и позволил Бурцеву сообщить об этом одному из членов партии эсеров, по его собственному выбору. Бурцев выбрал Савинкова.

Однако лидерам партии эсеров настолько не хотелось верить в провокаторство руководителя Боевой организации, что к партийному суду был привлечён не Азеф, а Бурцев — за клевету. Бурцев ссылался на Лопухина, — А. А. Аргунов отправился в Петербург собирать сведения о Лопухине; однако, по свидетельству Савинкова, ровно ничего компрометирующего не обнаружил^[16].

Хотя имя главного свидетеля не разглашалось, Азеф догадался, кто из осведомлённых людей может свидетельствовать против него. Он отправился в Петербург к Лопухину с просьбой сохранить его тайну. Лопухин при виде Азефа был поражён, поскольку был уверен, что Азеф был убит эсерами вместе с провокатором Н. Ю. Татаровым^[17]. Встреча с «выходцем с того света» утвердила его в намерении рассказать о деталях провокации Аргунову и отказать исполнить просьбу Азефа (как и требование начальника Петербургского охранного отделения А. В. Герасимова, который по жалобе своего агента 10 дней спустя нанёс визит Лопухину)^[18], всякое иное решение означало выставить клеветником Бурцева. Отказавшись брать на себя какие бы то ни было обязательства, Лопухин позже, в Лондоне, рассказал о визите Азефа В. М. Чернову, А. А. Аргунову и Савинкову, — именно это посещение, а точнее, ложное алиби, неаккуратно сфабрикованное полицией для Азефа (который по легенде в это время должен был находиться в Берлине), и развеяло последние сомнения в его провокаторстве^[19][20].

Дело Лопухина

Раскрывая тайного агента полиции, Лопухин знал, на что идёт. Прощаясь, лидеры эсеров благодарили его за оказанную услугу, на что Лопухин сухо ответил: «Не стоит. Я руковожусь соображениями общечеловеческого свойства и потому мои действия не следует рассматривать как услугу партии социалистов-революционеров…»

7 (20) января 1909 года ЦК ПСР обнародовал свой отчёт по делу Азефа^[21], и, как ни старались авторы отчёта вывести из-под удара Лопухина, у премьер-министра не было сомнений в том, кто является главным свидетелем. Лопухин был арестован по обвинению в государственной измене (выдаче государственной тайны) и препровождён в «Кресты». В апреле 1909 г. он предстал перед судом. К процессу, за которым следила вся страна (ещё в феврале Государственная дума сделал премьер-министру запрос по поводу Азефа и провокаторства вообще), были привлечены в качестве свидетелей высокопоставленные чиновники министерства внутренних дел, стремившиеся доказать, что ни к каким громким терактам разоблачённый провокатор не был причастен. Процесс закончился отставкой ряда полицейских чиновников и осуждением Лопухина (1 мая 1909 г.) к 5 годам каторжных работ с лишением всех прав состояния.

Сенат заменил каторгу ссылкой в Минусинск; в 1911 году Лопухин был частично помилован; в 1912 году ему было разрешено поселиться в Москве, где он занимался адвокатской практикой, а позже стал вице-директором торгового Сибирского банка.

После Октябрьской революции Лопухин некоторое время оставался в России; новая власть претензий к нему не имела; но в 1920 году он эмигрировал. Написанные им уже за рубежом мемуары «Отрывки из воспоминаний: (По поводу „Воспоминаний“ гр. С. Ю. Витте)» в 1923 году с предисловием М. Н. Покровского были изданы в Москве и Петрограде. Умер 1 марта 1928 года в Париже от сердечного приступа.

Примечания

1. ↑ Лопухин Дмитрий Александрович
2. ↑ Николаевский Б. История одного предателя (Азеф) М., 1991
3. ↑ Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 1. М., 1990. С. 182
4. ↑ ЛОПУХИН :: Персональный список
5. ↑ Светлейшие князья, князья и дворяне Лопухины — Родословная поколенная роспись
6. ↑ Доклад директора Департамента полиции А. Лопухина о событиях 9-го января 1905 г.
7. ↑ См. об этом, например: Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 1. М., 1990. С. 318, 409—412, 422
8. ↑ Дойчер И. Вооруженный пророк. М., 2006. С. 180
9. ↑ Дойчер И. Вооруженный пророк. С. 179
10. ↑ Савинков Б. Воспоминания террориста // Избранное. М., 1990. С. 283
11. ↑ Николаевский Б. История одного предателя (Азеф). М., 1991
12. ↑ Савинков Б. Воспоминания террориста. С. 273
13. ↑ Цит. по: Савинков Б. Воспоминания террориста. С. 274
14. ↑ Николаевский Б. История одного предателя (Азеф)
15. ↑ Николаевский Б. История одного предателя (Азеф). С. 21—24
16. ↑ Савинков Б. Воспоминания террориста. С. 283
17. ↑ Ф. М. Лурье. Хранители прошлого. Журнал «Былое»: история, редакторы, издатели. — Л.: Лениздат, 1990. — 255 с.
18. ↑ Письмо П. А. Столыпину, в котором Лопухин сообщает об этих визитах и просит избавить его от дальнейших подобных посещений, опубликовано в кн.: Б.Николаевский. История одного предателя (Азеф). М., 1991; Джанибекян В. Провокаторы. М., 2000. С. 76—77
19. ↑ Савинков Б. Воспоминания террориста. С. 284—285
20. ↑ Чернов В. М. Перед бурей. Минск, 2004. С. 283
21. ↑ Полный его текст см., например: Савинков Б. Воспоминания террориста. С. 295—301

Литература

• Подборка биографий на «Хроносе»
• Л. Васильева. Дело статского советника Алексея Лопухина
• Б. Николаевский. История одного предателя (Азеф). М., 1991
• Б. В. Савинков. Воспоминания террориста. Харьков, 1928 г.
• В. М. Чернов. Перед бурей. Воспоминания. Изд. им. Чехова, 1953 г.
• Роль А. И. Браудо в деле разоблачения Азефа
• А. Миндлин. Чужие среди своих: А. А. Лопухин и С. Д. Урусов против государственного антисемитизма
• В. Л. Бурцев. В погоне за провокаторами. Современник, 1989 г. — ISBN 5-270-01074-7
• С. Д. Урусов. Записки. Три года государственной службы. Новое литературное обозрение, 2009 г. — ISBN 978-5-86793-655-6
• Колпакиди А., Север А. Спецслужбы Российской империи. — М.: Яуза Эксмо, 2010. — С. 188 - 194. — 768 с. — (Энциклопедия спецслужб). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-43615-6