Отечественная война 1812 года и население Российской империи

Основная статья: Отечественная война 1812 года

Крепостные крестьяне

Генерал Н.Н. Раевский писал в конце июня 1812 г.: «Я боюсь прокламаций, чтобы не дал Наполеон вольности народу, боюсь в нашем краю внутренних беспокойств». Есть свидетельство, что Наполеон вел разговор с крестьянами об отмене крепостного права. В Москве Наполеон приказал разыскать в уцелевших архивах и частных библиотеках все, что касалось восстания Пугачёва, особенно желали французы добыть одно из последних воззваний Пугачева. Ими писались даже проекты подобных манифестов.

В разговоре с Обер-Шальме, хозяйкой большого магазина в Москве, Наполеон спросил ее: «Что вы думаете об освобождении русских крестьян?» Она отвечала, что, по ее мнению, «одна треть их, быть может, оценила бы это благодеяние, а две другие не поняли бы даже, что им хотят сказать». — «Но разговоры, по примеру первых увлекли бы за собою других», возразил Наполеон. — «В. В—во, откажитесь от этого заблуждения, — заметила его собеседница: — здесь не то, что в южной Европе. Русский недоверчив, его трудно побудить к восстанию. Дворяне не замедлили бы воспользоваться этою минутой колебания, эти новые идеи были бы представлены, как противные религии и нечестивые; увлечь ими было бы трудно, даже невозможно».

В итоге Наполеон отказался от намерения попытаться возбудить бунт крестьян. В речи, произнесенной им пред сенаторами в Париже 20 декабря 1812 г., он сказал: «Я веду против России только политическую войну... Я мог бы вооружить против нее самой большую часть ее населения, провозгласив освобождение рабов; во множестве деревень меня просили об этом. Но когда я увидел огрубение (abrutissement) этого многочисленного класса русского народа, я отказался от этой меры, которая предала бы множество семейств на смерть и самые ужасные мучения».

В июле 1812 г. рижский военный губернатор И.Эссен по получении указа о рекрутском наборе сообщал, что после занятия неприятелем Курляндии набор может послужить поводом к волнениям крестьян. В начале августа Эссен доносил о «превратных мыслях лифляндских крестьян о вольности». В Лифляндской губернии возникли беспорядки, неповиновение помещикам, работы прекращались, и крестьяне бежали в леса, но все это было скоро прекращено.

8 августа витебский вице-губернатор сообщил командиру корпуса гр. Витгенштейну, что особенно «в поветах» (уездах) «Полоцком, Городецком и Невельском, по внушениям неприятельскими войсками «необузданной вольности и независимости», не только многочисленные крестьяне вышли из повиновения своим помещикам, но, «ограбив и изгнав» их, «достигли высочайшей степени буйства и возмущения», так, что и земские полиции не в силах их усмирить. Вице-губернатор просил прислать «приличный отряд» для «приведения в спокойствие возмутившихся». По-видимому, требование это было оставлено без ответа, а затем волнения крестьян распространилось и на другие уезды. Витебские дворяне-поляки обратились к Наполеону с просьбой о подавлении крестьянских беспорядков. Наполеон приказал разослать по губернии летучие отряды, обязанные как подавлять волнения крестьян, так и бороться с французскими мародёрами.

Сенатор Каверин в донесении императору от 15 февраля 1813 года говорил: «Внушение неприятеля в занятых им местах по большей части от польской нации» (т.е. поляков, перешедших на сторону Наполеона), «повсеместно между поселянами рассееваемое уверенностью в непринадлежности более России и в неприкосновенности к ним власти помещиков, могло поколебать их умы, отчего некоторые в Смоленской губернии способствовали неприятелю в отыскании фуража и сокрытых имуществ, а другие, сообщаясь с ним, попускались даже на грабительство господских домов.»

В декабре 1812 г. в трех городах Пензенской губернии — Инсаре, Саранске и Чембаре — произошли волнения помещичьих крестьян, отданных помещиками в пензенское ополчение.

Тем не менее, большинство русских крестьян были настроены антифранцузски. Так, французский эмигрант Faber писал из Петербурга какой-то даме 1 декабря 1812 г.: «Французы надеялись найти униженных рабов, мятежников, а увидели людей непоколебимо преданных своим господам, и Наполеон... встретил сопротивление, которое обмануло все его ожидания и разрушило его планы».^[1]

Поляки и литовцы

При вступлении Наполеона в Вильно громадная толпа приветствовала его как своего освободителя, как восстановителя польского государства (Литва в 1795 г. была присоединена к Российской империи в результате третьего раздела Польши). Был зачитан манифест о восстановлении Польского королевства и воссоединении двух частей польского народа. При занятии французскими войсками других городов Литвы также происходили торжественные встречи. Однако вскоре начались крестьянские бунты, и французским войскам приходилось прекращать их.^[2]

Евреи

В отличие от поляков и литовцев, евреи Российской империи были настроены лояльно к российским властям. Этому способствовали опасения, что Наполеон хочет реформировать иудаизм, воспоминания об угнетении евреев в независимой Польше и их бесправие в созданном французами герцогстве Варшавском, а также надежда на то, что Александр I, убедившись в преданности евреев России, улучшит их положение. Евреи Белоруссии часто оказывали существенные услуги российской армии в области обеспечения продовольствием и разведки. При главной квартире продвигавшейся на Запад русской армии находились в 1812-13 годах два еврейских «депутата». Они получали поручения от интендантства и передавали их своим агентам на местах. Евреи с риском для себя укрывали в своих домах российских курьеров с депешами. Из-за ненадёжности поляков Денис Давыдов передал всю полицейскую власть в освобождённом от французов Гродно еврейскому кагалу.^[3]

Примечания

1. ↑ В.Семлевский.Волнения крестьян в 1812 г. и связанные с отечественной войной
2. ↑ А.Погодин.Наполеон и Литва
3. ↑ Россия. Евреи России в первой половине 19 в.