Декларация митрополита Сергия

Сергиа́нство — устоявшийся в церковно-исторической и публицистической литературе термин (использовался преимущественно Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ) до её присоединения к Московской Патриархии в 2007 году и иными, оппозиционно настроенными к последней).

Обозначает политику безусловной лояльности коммунистическому режиму в СССР, начало которой обычно связывают с так называемой Декларацией 1927, изданной Заместителем Местоблюстителя патриаршего престола митрополитом (с сентября 1943 — Патриархом) Сергием (Страгородским) (1925—1944), идеи которой легли в основу отношения руководства МП к власти во все последующий годы и необходимость которой в тех исторических условиях утверждается МП и при Патриархе Алексии II. Термин имеет вполне выраженную негативную оценочную коннотацию и использование предполагает полемический контекст.

«Декларация» митрополита Сергия

29 июля 1927 Заместитель Местоблюстителя патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) издал Послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия и Временного при нем Патриаршего Священного Синода «Об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти», в литературе обычно именуемое Декларацией м-та Сергия или Декларацией 1927 года. Послание прежде всего отмечает факт ожесточенной вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов», в связи с чем особо важно «теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством».

Далее, как о плоде усилий не только своих, но и покойного Патриарха Тихона, Сергий извещает, что

«в мае текущего года, по моему приглашению и с разрешения власти, организовался временный при заместителе патриарший Священный Синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют преосвященный Новгородский Митрополит Арсений, еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан, по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синоду начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом».

Пассаж, вызвавший наибольшие пререкания, гласил:

«Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас».

Послание указывает причину трудностей во взаимоотношениях между Церковью и новою властью:

«Это — недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Учреждение советской власти многим представлялось недоразумением, случайным и поэтому недолговечным. Забывали люди, что случайности для христианина нет, и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же Десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять „знамений времени“, и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже с монархией, не порывая с православием».

Далее Послание разъясняет линию Патриархии в отношении Зарубежного Синода:

«…Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколов заграничное церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что, размежевавшись, так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы».

Послание выражает надежду м-та Сергия на возможность созыва второго Поместного Собора (после Всероссийского Поместного Собора 1917—1918), «который изберет нам уже не временное, а постоянное центральное церковное управление». Сей надежде было не суждено сбыться вплоть до 1943. Документ подписали кроме м-та Сергия, бывшего тогда Нижегородским митрополитом, следующие Члены Временного Патриаршего Священного Синода: Серафим (Александров), Митрополит Тверской; Сильвестр (Братановский), Архиепископ Вологодский; Алексий (Симанский), Архиепископ Хутынский, управляющий Новгородской епархией; Анатолий (Грисюк), Архиепископ Самарский; Павел (Борисовский), Архиепископ Вятский; Филипп (Гумилевский), Архиепископ Звенигородский, управляющий Московской епархией; Константин (Дьяков), епископ Сумский, управляющий Харьковской епархией; Сергий, епископ Серпуховской.

Реакция и следствия

«Обновленческий» Синод Православной Российской Церкви расценил Декларацию как свою крупную «идеологическую победу … на фронте общественно-церковных отношений»: «Воззвание свидетельствует о полном признании главой „Сергиевщины“ Положений Собора 1923 года, декларировавших нормальное отношение церкви к советской государственности и совершившейся социальной революции»^[1].

Послание вызвало бурную реакцию в церковной среде как в СССР, так и за границей. Значительная часть духовенства и мирян в России не приняло Декларацию. Некоторые епархии в ответ издали так наз. отложения ^[2].

Некоторые православные мыслители, как-то Н. Бердяев, отнеслись к Посланию сочувственно ^[3] .

Есть свидетельства, что Патриарший Местоблюститель митрополит Петр также благосклонно отнесся к Декларации Сергия ^[4], хотя они, видимо, не вполне достоверны ^[5].

Послание Соловецких епископов ^[6], одобряя «самый факт обращения Высшего Церковного Учреждения к правительству с заверением о лояльности Церкви в отношении советской власти во всем, что касается гражданского законодательства и управления», не могло «принять и одобрить послания в его целом» и заключает, что «Высшая Церковная Власть, ручаясь за лояльность Церкви в отношении к государству, открыто должна будет заявить правительству, что Церковь не может мириться с вмешательством в область чисто церковных отношений государства, враждебного религии».

К концу 1927 года основная организованная оппозиция курсу митрополита Сергия сложилась вокруг Ленинградского митрополита Иосифа (Петровых), находившегося тогда в Ростове Великом: его сторонники часто именуются иосифлянами. В дальнейшем радикальная правая оппозиция сергианству развилась в широкое разрозненное движение так называемых истинно-православных христиан или Катакомбную церковь.

Помимо отвергших «Декларацию» открыто, существовал ряд архиереев и иных клириков, не порывавших общения с митрополитом Сергием, но критиковавших его и воздерживавшихся от возношения его имени за богослужением, — так называемые непоминающие. Наиболее известной группой таких умеренных оппозиционеров были «даниловцы»^[7] (по имени московского Данилова монастыря), а также «мечёвцы» — по имени настоятеля московского храма Николы в Клённиках на Маросейке Сергия Мечёва.

Декларация была решительно отвергнута руководством и большинством приверженцев РПЦЗ и служила с тех пор фундаментальным декларируемым препятствием к чаемому с обеих сторон воссоединению с Церковью в России.

В дальнейшем раскол между двумя частями Церкви углублялся, оформившись в известные 16 препятствий митрополита Филарета (Вознесенского), которые делало воссоединение на тот момент невозможным^[8].

Отношение в современной РПЦ

Архиерейский собор РПЦ 25—27 октября 1990 в своём Воззвании заявил, что Церковь не считает себя связанной Декларацией митрополита Сергия 1927 года.

В интервью газете Известия 10 июня 1991 (опубликовано полностью в ЖМП, 1991, № 10, стр. 5-8) на вопрос о его отношении к Декларации м-та Сергия Патриарх Алексий II ответил ^[9] :

<...> заявление митрополита Сергия, конечно, нельзя назвать добровольным, ибо ему, находившемуся под страшным давлением, пришлось заявить вещи, далёкие от истины, ради спасения людей. Сегодня же мы можем сказать, что неправда замешана в его Декларации. Декларация ставила своей целью «поставить Церковь в правильные отношения к советскому правительству». Но эти отношения, а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики, как раз не являются правильными с точки зрения Церкви. <...> Надо признать, что Декларация не ставит Церковь в «правильное» отношение к государству, а, напротив, уничтожает ту дистанцию, которая даже в демократическом обществе должна быть между государством и Церковью, чтобы государство не дышало на Церковь и не заражало её своим дыханием, духом принудительности и безмолвности. <...> Что же касается моей защиты этой Декларации, то надо помнить, что критика Декларации в основном была направлена против слов: «мы хотим считать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости которой — наши радости и беды которой — наши беды». Противники Декларации утверждали, что таким заявлением радости атеистического государства отождествляются с радостями Церкви. Это действительно получалось бы абсурдно. Но ведь в Декларации нет слова «которого», то есть государства, Советского Союза, а есть слово «которой», соотносимое со словом «Родина». То есть речь идёт о Родине, радости которой независимо от политического режима, господствующего в ней или над ней, действительно радуют и Церковь. Поэтому это положение Декларации я всё время отстаивал, согласен я с ним и сегодня. Что же касается остальных положений Декларации… Мы не спешили на словах отказываться от неё, пока на деле, в жизни не смогли занять действительно независимую позицию. За этот год, я считаю, мы реально смогли выйти из-под навязчивой опеки государства, и потому теперь, имея как факт нашу дистанцированность от него, мы имеем нравственное право сказать, что Декларация митрополита Сергия в целом ушла в прошлое и что мы не руководствуемся ею.

В правоконсервативном крыле РПЦ и после распада СССР продолжают подозревать руководство Московской Патриархии в неосергианстве. Широкий резонанс имело выступление в 2007 году предстоятеля Чукотской епархии епископа Диомида, которое в частности выдвигало подобное обвинение^{[10] [11] [12][13]}. Последовавшие в конце июня 2008 года канонические прещения, которым был подвергнут Чукотский Преосвященный, по мнению историка Церкви игумена Иннокентия (Павлова), главной причиной имеют критику светской власти Российской Федерации и осуждение неосергианоского курса руководства Патриархии со стороны епископа Диомида: “Московская патриархия оказалась верна себе: срастание с властью, со сталинской ли, андроповской ли, или нынешней, — вот её главная, не подлежащая никакому сомнению святыня, посягательство на которую карается немедленно и беспощадно, без всякого канонического „крючкотворства“.»^[14]

Примечания

1. ↑ Обращение «обновленческого» Синода Православной Российской Церкви к работникам епархий с разъяснением воззвания Митрополита Нижегородского Сергия.
2. ↑ Отложение Глазовской епархии от 22 декабря 1927 года
3. ↑ Николай Бердяев. Вопль Русской Церкви.
4. ↑ Доклад возвратившегося из ссылки епископа Спас-Клепиковского, викария Рязанской епархии Василия (Беляева) Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию и Временному Патриаршему Священному Синоду 11 ноября 1927 г.
5. ↑ Письмо Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра (Полянского) Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому). 12.1929.
6. ↑ Послание «соловецких архиереев» митрополиту Сергию.
7. ↑ «Даниловцы» На сайте Всероссийского Вестника «Русское Православие»
8. ↑ 16 пунктов митрополита Филарета
9. ↑ Из интервью Святейшего Патриарха Алексия II: Принимаю ответственность за все, что было.
10. ↑ Пора пресечь беззаконие. Обращение клириков, монашествующих и мирян Анадырско-Чукотской епархии РПЦ МП ко всем верным чадам Святой Православной Церкви
11. ↑ Михаил Поздняев. Диомид рванул. Епископ Чукотки призвал руководство РПЦ к покаянию. «Новые Известия» 1 марта 2007 г.
12. ↑ Письмо с «далекой окраины» всколыхнуло церковную общественность. сайт радио «Свобода» 2 марта 2007 г.
13. ↑ Мы не станем молчать! Отзыв клириков, монашествующих и мирян Анадырско-Чукотской епархии РПЦ МП на «Обращение … „, подписанное епископом Диомидом и др.
14. ↑ Иннокентий Павлов. ОТЛОЖЕННЫЕ ПОРАЖЕНИЯ. Заметки церковного историка. Часть первая — «Дело Диомида» На portal-credo.ru 28 июля 2008 г.

См. также

• Истинно-Православная церковь
• Катакомбная церковь
• Русская православная церковь за рубежом
• Диомид (Дзюбан)

Ссылки

• Декларация Митрополита Сергия
• Патриарх Кирилл, как итог церковной революции 1927 года
• Православная Церковь и лжецеркви
• Сергий, Страгородский. БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
• Сергианство и Московская патриархия
• Что такое сергианство
• О. Валаамова. Тайна трех иерархов или как митрополит Сергий восхитил власть.
• Св. Новомученики и Исповедники Российские о сергианстве и Московской патриархии
• Александр Ткачук. ДОСТРОЙКА «СЕРГИАНСКОЙ БАШНИ». Можно без преувеличения утверждать, что митрополит Сергий (Страгородский) и есть Великий русский Инквизитор из легенды Достоевского.
• С. С. Бычков. Декларация митрополита Сергия — споры и разделения // Из книги Большевики против Русской Церкви. Очерки по истории Русской Церкви (1917—1941 гг.), II том. Москва, 2006.
• Трагедия Русской Церкви.1917-1953.